
Очень долго зрело во мне продолжение серии невнятных и очень путаных высказываний на тему японской красоты и вот, наконец, дозрело. Сказать хочется, в частности, о понимании современными японцами той красоты, которая действует в рамках островной поп- и рок-сцены, о том, как она трансформировалась и что её ожидает в будущем.
На Востоке ничто не появляется вдруг и ничто никогда не отбрасывается полностью, не вырывается с корнями. Их литература и искусство – это бесконечное комментирование прошлого, переосмысление, компиляция, модификация с учётом нового опыта, который опять же просеивается через довольно мелкое сито. Излишки и особенно крупный сор со временем удаляются, просто иногда этот процесс занимает много времени. История Японии и Китая знает множество примеров, когда эволюционный скачок был не чем иным, как откатом назад. И то, о чём писал Танидзаки и его современники в смысле ренессанса и новой волны восхищения японской телесностью, которая оказалась так принижена сравнениями с западными канонами красоты в эпоху Мэйдзи и последующий период, было вот таким вот откатом. И думается мне, что следующий не за горами.
рейтинг 16+, наверное, остальное в меру индивидуальной испорченностиСередина семидесятых в Японии была тем временем, когда японцы особенно остро почувствовали усталость и от определённых культурных норм, которые потихоньку начинали уходить в прошлое, и от бесконечного послевоенного вкалывания, дефицита, необустроенности, чувства вины за нацистское прошлое, прививаемого со школьной скамьи. Жизнь налаживалась, люди начинали сравнивать себя с остальным миром, хотелось чего-то принципиально нового, и ответом на этот эстетический в том числе голод стали исполнители вроде Линды Ямамото.
Это были артисты, которые не боялись выглядеть сексуально в западном смысле этого слова, у них была необычная внешность (Линда, например, была метиской), необычные костюмы, нередко оголяющие тело. Это было вау. Молодежь вроде четырнадцатилетнего Ацуши Сакураи, вываливалась из концертных залов в приятном шоке.
В то время как перед экономикой страны стоял план догнать и обогнать Запад в области промышленности и интеллектуальной производительности, люди творческие, люди искусства, музыканты с жадностью набросились на то, что могли продолжить им Европа и США уже в их сферах деятельности. Начался период ускоренного поглощения и переваривания, который всё ещё продолжается, но уже не так интенсивно и несколько в других плоскостях. Аппетиты публики были огромны, она, повторюсь, требовала чего-то принципиально нового, она хотела удивления. И поп-рок сцена дала ей это новое и удивительное, однако воспринятое через призму собственного культурного бэкграунда, в рамках которого сцена и её пространство понимались совершенно иначе, нежели на Западе. После долгих веков, в течение которых тело артиста самым тщательнейшим образом было скрыто от посторонних глаз многослойными одеждами, музыканты наконец разделись. Вроде бы, это должно было их несколько очеловечить (а сцена всегда была для японцев почти сакрализованным пространством, об этом говорила и её удаленность от зрителя, и законы, по которым она жила, и удивительные костюмы, и определённое освещение, и декорации, и маски, и макияж), но взамен одежды артисты воспользовались другими приёмами, с помощью которых отделили себя от простых смертных. Это было всё то удивительное и необычное, что было недоступно обывателю, что было нежизнеспособно в микро- и макро-обществе, в котором он существовал. Невероятные причёски, тот же макияж, эпатажное поведение. Сам факт оголения тела также стал определённым высказыванием. Сексуальность в том смысле, в котором её понимает западный человек, но через призму видения японца стала невероятно популярной. Адресатом всегда была японская публика, и в этом кроется одна из причин, по которой вот этот нарочитый секс-эпил, несущийся со сцены, нередко (хоть и не всегда) выглядит для нас смешным, неуместным и странным. С одной стороны, это часто воспринимается как нелепое подражание, нами отвергаемое, а с другой – применительно к японской сексуальной культуре, которая существовала до западного нашествия, всё это обнажение телес и троганье себя за причинные места выглядит весьма топорно и примитивно. И, кстати говоря, многие современные культурологи считают, что Япония однажды отринет это куда-то назад, на периферию.

Luna sea

Buck-Tick

Issay

Endo Ryoichi
Вместе с внутренней трансформацией пришла мода на другого рода красоту, на другие лица. Во внешности артистов тоже стало цениться нечто непохожее, выделяющее человека из толпы, в противовес тяге традиционной культуры к поиску коннотаций и глубинных связей с прошлым. Большие глаза, крупные черты лица, подчёркнуто агрессивная мимика, смех с широко открытым ртом, красивые, ровные зубы. Представители сильного пола в плане отношений со своим телом принялись кочевать от образа худых, даже субтильных юношей до мужчин, построивших своё тело в спортзале. К слову, последние до сих пор кажутся многим японским женщинам отталкивающими в физическом плане. Развитая мускулатура скорее пугает их и ассоциируется с чем-то неестественным и грубым.
И при всём при этом такие вливания новой крови происходили на фоне развития собственной, японской культуры. Популярные артисты никогда не отвергали наследие своей страны, активно используя и национальные инструменты, и костюмы, и элементы макияжа, и образы, и символику. На новой сцене нашлось место и игре света и тени, так любимой жителями Ямато.
Вот, например, ярчайший пример обращения к очень древним, интуитивно понятным каждому японцу образам. Здесь надо отметить, что отличительной чертой внешнего облика артиста – и его красоты, если речь шла о соответствующем амплуа – всегда была удивительная статичность. Маски и лица как маски с тяжёлым, подчёркнуто ненатуральным макияжем, который создавал впечатление неподвижности, замершей гримасы, что достигалось определённым образом подчёркнутыми очертаниями бровей, губ, изгибов век. При этом маска – в особенности маска красивой женщины, как и её настоящее лицо, скрытое макияжем – это всегда был невероятный контраст света и темноты. Белое лицо и чернота, которая глядит на зрителя из её нутра, из её рта, ноздрей, глазниц. У неё нет тела, она – это остов, на которое надета одежда и украшения. Тело, таким образом, тоже тонет во мраке, его как бы и нет. Прежде всего, зрителя поражает эта белая луна, выплывающая из глубины сцены.
Ошибка думать, что сексуальное и красивое для японца непременно кроется в каком-то утончённом минимализме. Правильнее, на мой взгляд, сказать, что она просто лежит в принципиально другой плоскости. Да, японцы всегда умели наслаждаться малым, вот этими кончиками пальцев, затянутыми в белый носок, который вдруг показался из-под края одежд, но в то же время телесная культура Японии содержит в себе такие образы, такие понятия, которые заставляли ещё первых миссионеров запасаться галлонами святой воды. Взять хотя бы эти удивительнейшие фантазии о сношении с морскими чудовищами, антропоморфными существами, бытовавшие много позднее мифологии Старого света со всеми его Минотаврами, классические гравюры, изображавшие излюбленный японцами сексуальный мотив – смерть женщины во время полового акта, когда её буквально разрывает на части с десяток мужчин. Хризантема, этот чистейший цветок, занимающий особое место в символике синтоизма, в то же время ассоциируется с анальным отверстием и несёт соответствующие сексуальные коннотации. И это всё отнюдь не низкая культура крестьянства, совсем даже наоборот.

Что всегда поражало европейцев и продолжает поражать до сих пор – так это естественность, с которой японцы воспринимали своё тело и сексуальные практики. Христиане часто сравнивали их с детьми, которые с непосредственностью дикарей или животных творили что хотели, не знакомые с грехом, свободные от давления западных религиозных догм, и именно поэтому повергающие белого человека в ужас своими «извращениями» и «пошлостью». Однако совершенно очевидно, что вся эта система культурных практик, эволюционировавшая в длительной изоляции и в определённых географических и климатических условиях, не терпит навешивания подобных ярлыков.
Каждый артист на новой японской сцене отвечал на вопросы по поводу сексуальности, красоты, акцентов транслируемого им образа по-своему. Или отвечали за него. Были те, кто эксплуатировали западную образность и темы европейской литературы и театра, облачались в костюм «декаданствующей аристократии», были те, кто ставили волосы и ярко красили лица, выходили на сцену в форме наци, женских платьях и просто в трусах. Были те, кто кутались в тысячу одежд и добивались большого эффекта с помощью малого. Интересно другое – как на поставленные вопросы все эти люди будут отвечать теперь, когда происходят соответствующие трансформации и во вкусах публики, и в их опыте, стиле, желаниях, и, что немаловажно – в их физиологии. Далеко не все западные артисты, которым они подражали, сумели найти компромисс между старостью телесной и своим изменившимся (или не изменившимся) мироощущением. А надо сказать, что и на Западе, и на Востоке «молодящиеся старики» всегда вызывали одинаковые улыбки. Век актёра, выступающего в женском амплуа, на японской сцене, как правило, был очень недолог. Японцы всегда считали, что чтобы играть женщину, нужна молодость и свежесть, свежесть они подчёркивали особо. То есть, видимо, наиболее остро стоит вопрос перед артистами, которые эксплуатируют андрогинный образ. Но и для других поп- и рок-музыкантов он актуален, а оглянуться некуда, они первое старящееся поколение артистов такого жанра.
Напоследок хочется отметить и такую вещь. Мы часто говорим о сдержанности, о строгих рамках и правилах поведения в обществе, которые бытуют в Японии. И в то же время львиная доля всех этих запретов, ограничений и самоограничений начинают давать сбой после того, как японец выходит из трудоспособного возраста и покидает Фирму. Покидает чаще всего тот круг общения, с которым у него ассоциировалась большая часть его жизни. Момент этот очень интересный, сейчас много пишут о том, как много семей распадается после выхода супругов на пенсию. Оказывается вдруг, что люди прожили под одной крышей многие годы, почти не видя и не зная друг друга, а теперь вдруг стали общаться и нашли своего партнёра совершенно невыносимым. Так вот люди, ушедшие на пенсию, или приближающиеся к этой точке, являют собой нечто удивительное. Они переживают какое-то внутреннее обновление, действительно ренессанс чувств. Они плохо себя ведут, они откровенно хулиганят и эпатируют общественность. Я видела, как мужчина лет шестидесяти целовал в метро свою любовницу, прижав её к автомату с напитками. Какой-то дедуля сильно под семьдесят совершенно отчётливо сказал мне вслед «вкусненькая». Я обернулась и в ужасе уставилась на него, а он в испуге уставился на меня. Так мы и разошлись, в известной степени шокированные друг другом. Мой хороший друг С. и А.Н. Мещеряков (думаю, не надо рассказывать кто это) во время своей поездки в Японии были практически атакованы местными бабушками, которые кричали им вслед примерно следующее: «Белые! Длинноногие такие! Такие секуси! У вас наверно доллары!».
Больше всего мне, если честно, понравилось замечание про доллары, прямо советским духом запахло, но как бы да. На этой позитивной ноте хочется закончить.
@темы: Визуализация, гордые сыны Ямато, диалоги о Японии, восточная хитрость, BUCK-TICK
ну во-первых, даже мы все тут - любители и ценители азиатов - прямо скажем, не фапаем на всех азиатов подряд. Че-то не вижу я фандома толстенького лысенького азиата с щелками вместо глаз, кривущими зубами и пузом весом в сто кило. Да и даже не на всех обычных азиатских парней, без пуза. То есть, никакие ландшафтные дизайны и кимоно не помогают нам считать сексуально привлекательными или красивыми абсолютно всех представителей культуры, эти дизайны и кимоно породившей. И это нормально, а уж с точки зрения эволюции это принципиально важно. Более того, такой любви ко всем подряд мы не наблюдаем даже среди своей расы. Все подряд фантазируют о красавцах - в своем понимании, у кого Бред Питт, у кого тонкокостный эльф, - но никак не о простых неприметных мужчинах. Или женщинах. Семья, брак, любовь - это все несколько иные категории, потому что личное общение с человеком и фапанье на лицо с обложки - совсем не одно и то же.
А второе - это про то, как любят мужчины и женщины. Ты знаешь, мне кажется ровно наоборот - как раз таки идея о том, что женщина просто вот обязательно любит совсем не как мужчина, есть порождение культуры и общества, целью которого было контролировать и задавливать женскую сексуальность. Ты же женщина, ты не должна видеть и хотеть или не хотеть, ты должна любить совсем иначе, а дальше каждый подставил свое - более духовно, более жертвенно, более мудро, блаблабла. А женщина может точно так же как мужчина любить то, что видит. И нет в этом ничего ужасного. Я уже молчу про то, что и мужчины тоже любят далеко не только то, что услаждает их взгляд.
Да, безусловно, отбрасывать то, что не понимаешь, - это варварство. Но интересоваться культурой, не отбрасывать ее, даже принимать ее, и находить другую расу поголовно красивой и привлекательной - совершенно не одно и то же. Речь в посте Юли шла о культуре сексуальности одного конкретно взятого общества. Наши вкусы и даже наша культура могу совпадать - к примеру, образы, в которых бывали Рюичи из Луны, Сакураи, Эндо, Морри и многие другие из джей-рока, очень созвучны тем образам, которые в нашей культуре очень давно считаются сексуально привлекательными и даже соблазнительными - образ демона, образ антихриста, образ искусителя, образ утонченного аристократа, образ страдающего поэта с томными глазами аля Байрон. Огромное количество западных мужчин успешно продавали точно такие же образы, разве что цвет боа отличался (я утрирую, разумеется, но мысль ясна). Тот же Майкл Джексон сводил с ума миллионы белых женщин по всему миру своей андрогинностью, тонкокостностью, огромными темными глазами и белой кожей, хотя когда он был черным парнишкой с широким носом, белые женщины на него не реагировали. Он очень показательный пример. Что-то борцы сумо далеко не так популярны среди нас. И все это совершенно не означает, что все белые люди точно так же реагируют на вот такие образы и такую культуру сексуальности. Кто-то торчит с мускулистых мачо и ваще не понимает, как можно хотеть всех этих дрыщей)) При этом эти люди могут получать кучу удовольствия от японского искусства. И это вовсе не означает, что они не понимают связей, и у них нарушена причинно-следственная связь.
Ну вот как-то так в моей жизни сложилось, что то, что нравится мне, обычно нравится и другим. Однако далеко не всегда мне нравится то, что нравится другим. Я имею в виду главным образом чисто эстетические восприятие.
Что касается телесности... из женских фигур среди азиаток мне больше всего нравятся корейские. Выборка моя невелика, я не могу судить о всей нации в целом, но вот как-то так пока что. Про мужчин - даже не знаю... так-то по жизни я как раз всегда предпочитала именно не слишком высоких и достаточно изящного сложения.
Кстати, вот у меня вопрос из области анатомического театра... у японских девушек довольно часто бросается в глаза этакая косолапость. Это генетическое?.. У мужчин-японцев - в меньшей степени. И даже наоборот, у многих какая-то чуть ли не балетная выворотность ног. Это так, или у меня выборка нерепрезентативная?
а ты в Японию ездила? Мне часто говорили про эту косолапость, а там я вдруг обнаружила огромное количество женщин с просто фантастическими ногами, стройными, длинными, аж зависть брала)) А косолапых было не больше, чем у нас. Но все ж говорят... вот я понять не могу, у меня че-то с глазами, Токио не презентативен, или что ваще происходит. Если ты бывала, ты там видела много косолапых?
Единственное, что мне бросалось в глаза, и что портит их походку, это то, что они часто носят обувь на размер больше чем нужно, хлюпает нога так, что мама не горюй. Меня позабавила эта разница менталитетов, потому что европейку с такой же упорностью впихивают ноги в обувь на размер меньше, и из нее вываливается все, что только может. Красоты походки это тоже не добавляет))
Кстати, спасибо за борцов сумо. А они там популярны же? Наверное, да. Иначе их бы и не было... Вот это как, интересно... с точки зрения, ну я не знаю, привлекательности, что ли, расценивать... или как одного из порождения той культуры.
Пошла работать
P.S. Нет, в Японии я не была. Сужу тоже по тому, что удавалось прочесть. А боты на размер больше и мужики, по-моему, тоже предпочитают. Потому что часто бросается в глаза непропорциональность роста и размера "лыж".
не надо ниче отбрасывать, все полезно, просто на многое нужно посмотреть с обратной стороны, перевернуть монетку. За каждым штампом и лекалом скрывается смысл и причина - их нужно понять. А то поменяем штампы на другие штампы.
Такое же порождение культуры, как тонкокостные длинноволосые феи))) Так что по идее для кого-то такие же привлекательные.
Иди))
Я к тому, что анатомический театр отбрасывать ни в коем случае нельзя)
Насчёт косолапости. Я таких девушек видела, это действительно связано не в последнюю очередь с обувью (японки страшно боятся вспотеть, потому что пот - это стыдно, пахуче и неприятно), а когда на тебе такая лыжа, прямо ставить ноги довольно трудно. Плюс они сами частенько так позируют и стараются определённым образом вывернуть ноги, как медвежонок - потому что это мило.
Японок с красивыми ногами видела. С кривыми, в нашем понимании, - тоже, и много.
я тут с ними солидарна. Гакт пока "дрыщом" был, выглядел для меня гораздо более привлекательно, чем когда накачался. И внимание в конце концов остановилось на самом дрыщеобразном из известных - на Сугизяре. Хотя плюшик Шинья, с другой стороны, тоже такой.... мррррр! Есть в нем что-то очень притягательное именно в этом плане...
Кстати, если посмотреть на то, как снимаются и вполне себе не азиатского типа девушки в разного рода каталогах или на рекламных фото, то тоже часто и если не откровенная косолапость, то носочки всё равно чуть внутрь. То ли так ноги оптически длиннее кажутся, то ли просто стереотип, что модель должна ноги по струночке ставить, прямо.
Айрин Лока, ога, Шинью хочется обнять и плакать, и кормить, кормить, кормить :-)
Мне кажется, всё дело в пропорциях тела. У азиатов они совершенно другие. Рост в среднем ниже, кость часто довольно тонкая, небольшие ступни, небольшие руки. И вот в сочетании со всем этим гора мышц выглядит неестественно. Кесарю кесарево, в общем.
Во-первых, мне попалась вот эта статья: www.jp-club.ru/evropejskaya-odezhda-v-yaponii/
Там на повседневных фотографиях, где люди не позируют, а просто стоят на пешеходном переходе, на остановке транспотра, видно, что у всех женщин (кроме одной колоритной бабушки - может, она балерина?..) ноги или строго прямо, или косолапо. У мужчин же носки обычно развёрнуты.
Ну сколько бы не талдычили с детства, что это каваий, один чёрт против физиологии не попрёшь... у нас тоже все знают, что походка манекенщицы это круто, но много ли народу так ходят?.. Нет.
Я уж грешным делом подумала, что именно потому что генетически много косолапых, остальные приучены проявлять политкорректность :-) Бредовая мысль, конечно, но...
А что касается позирования...
Вот эту красотку знаете?
Ещё
Косолапо кого угодно можно поставить, а вот так - нет. Он и в балетную позицию встанет, если захочет.
Но когда он позирует для своего каталога одежды, то встаёт так, как требуется из контекста:
Та часть, которая кушает, дабы не возникало вопросов, что это один человек :-)
И ниже ножки.
Косолапо кого угодно можно поставить
можно, но некоторых сложно, типа меня. думаю, истинно косолапых наоборот развернуть еще сложнее.
а красотку не то чтобы знаю, но догадываюсь. молодец красотка, чо уж
Оооо, Мана-сама!
и Б-Т и стили - это же ни о чем
А что другое нашли, если не секрет? :-)
Голос Тоши мне только в студийках нравится, где над душой стоит Йоши со шваброй наперевес, наверное
Зачем швабра, ему и барабанных палочек хватит )