Слово дня: kànpòhóngchén (看破红尘 – постичь бренность сущего.
Спасибо Алисе за фото. И вообще, друзья, спасибо, что делаете фотографии о жизни книг у вас дома. У меня уже набралась целая галерея. Знали бы вы, как это приятно!Презентация моего переводного сборника поэзии Нго Ван Фу состоится 11 октября в РГБМ (Российская государственная библиотека для молодежи) в 19.30. Это здесь:
www.rgub.ru/Позднее, когда появится афиша, я еще раз сделаю анонс. В программе лекция об истории и символике вьетнамской поэзии, рассказ о самом сборнике, беседа о восточной поэзии вообще. Саму книгу тоже можно будет купить, причем по цене издательства. К слову, в «Лабиринте» я уже видела ее по 476 р., это просто космос. От меня перипетии ценообразования в магазинах не зависят никак, я честно продаю книги по цене бумаги и краски. Но скоро они у меня закончатся, так что если вдруг кто-то хотел приобрести сборник, лучше не тянуть.
***
14 сентября была на презентации фильма о А.Н. Мещерякове, который снял Олег Колодник. Фильм называется «Скорлупа». Фильм неигровой, фильм-дзуйхицу, фильм-каллиграфия, ускользающие, почти всегда черно-белые картины, хотя даже и не черно-белые. Скорее похожи они на то, что остается на плотной ручного изготовления бумаге, если хорошо смоченной в воде кистью с капелькой туши на кончике провести по ее поверхности.
Наверное, можно сказать, что картина в отдельных своих моментах построена на беседе А.Н. с Кэнко-хоси, которого он блестяще перевел. Других таких переводчиков со старого японского на русский я не знаю.
Вот, например, несколько отрывков:
за кистьюОдин человек сказал:
«Высоко в горах водится котяра, которая пожирает людей». Другой человек заметил: «И не только в горах. Неподалёку отсюда самые простые кошки со временем перерождаются в людоедских котяр».
Монах по имени Амидабуцу из храма Гёкакудзи, который увлекался сочинением цепочек стихов, присутствовал при разговоре и решил, что ему следует быть настороже во время своих путешествий. Через какое-то время он засиделся где-то до глубокой ночи, занятый сочинением стихов.
Возвращаясь домой, он дошёл до берега реки Когава. И тут - легка на помине - в ноги ему бросилась эта самая котяра. Вспрыгнув на монаха, зверь чуть не откусил ему голову. Амидабуцу настолько перепугался, что сил защищаться у него не стало. Не чуя под собой ног, он бросился в реку и завопил:
«На помощь! Котяра, котяра!»
Из домов высыпали люди с факелами и увидали знакомого им монаха. «Что случилось?» – спрашивали они.
Когда они вынесли Амидабуцу на берег, обнаружили, что он бросился в воду, имея при себе веер и коробочку, которые он получил в награду за сочинение стихов. Посчитав спасение за чудо, монах едва доплёлся до дому.
А на самом-то деле на него бросился его пёс, который в темноте учуял хозяина.
***
Смотрю я на дела людские...
Напоминают они мне о человеке, который весенним деньком вылепил из снега образ Будды, украсил его златом, серебром и каменьями, вознамерился построить для него храм.
И вот теперь ждёт он, когда храм будет построен, чтобы статую туда занести.
Вот и жизнь наша не такова ли?
Человеку мнится, что ему отмерено много, он проводит время своё в трудах, а жизнь его подтаивает снизу, подобно снегу.
***
Насытившись однообразья чередой, на закате дня берусь за кисть и, как душа прикажет, кладу на бумагу то, что на ум придет – и тут же вылетает вон и, так странно выходит – голова идет кругом.
Ёсида Канэёси (Кэнко-хоси), «Записки на досуге».
А вот уже сам Александр Николаевич:
В молодости я был человеком весёлым, но притворялся грустным.
Сейчас я стал и вправду грустным, но притворяюсь весёлым. И сколько мне ещё притворяться осталось?
***
Нет, ну как это, как человек может сам себя назвать? Самому себе определение дать… Это только если о других, которых знаешь плохо.
***
Я рос медленно, но зато всегда. Впрочем, что значит медленно?
Мудрые китайцы полагали, что человек становится сам собой и обретает настоящее лицо только после сорока. Молодые - все на одно лицо, прожитые годы делают людей разнокалиберными.
Камни выветривало тысячелетиями, оттого они и стали похожими сами на себя.
***
В жизни вообще ничего не исправить, а потому стоит жить набело. Совет хороший, но получается не всегда. Если быть честным, то редко. Если быть окончательно честным, то никогда.
Кадр из фильма. Прекрасный Саша Беляев в шляпе монаха, которую Ксюша искала по всему Токио.
Было так радостно и немного почему-то печально наблюдать, как кинозал наполняется не просто неслучайными или знакомыми людьми, а людьми, которые стали тебе родными. И на экране – тоже. Люди, которые рядом уже десяток лет, с которыми думано-передумано, чувствовано-перечувствовано, болено-переболено, до самых костей. Люди, которые в три часа ночи пишут тебе, оттеснив гору собственных недописанных лекций, докладов и переводов: «А что там, этот Сакураи-сан, связывает он Танатос с осенним временем года? А какие у него киго?».
***
Пару недель назад работала с вьетнамской делегацией из газеты «Нян зан» («Народ»). Все происходило в лучших традициях вьетнамского телевидения. Тут надо оговориться, что нормальные вьетнамские новости по уровню пропитанности опиатами нередко равны развлекательному японскому шоу, где участникам рисуют монобровь, переодевают в костюм бобра и заставляют сажать дайкон, например.
Группа специально приехала в Москву, чтобы сделать репортаж о столетнем юбилее революции. Снимать было решено в «Московском доме книги» на Новом Арбате. Вьетнамцы наивно полагали, что они просто могут войти с камерами и журналистами и начать работать на фоне книжной выставки, периодически красиво выхватывая кадры с яркими обложками, то, дескать, Ленин подбородок выпячивает, то Троцкий косит лиловым глазом. Пришлось развеять их лотосовые иллюзии. Я попросила ответственного за организацию полностью описать все оборудование, цель съемки, количество человек в группе и прочие формальности, договорилась с администрацией магазина, озадачила свою студентку и вот мы с нею, сонные, но при параде, явились с утра пораньше встречать патриотически настроенных гостей из СРВ.
Начнем с того, что вьетнамцы заявили четырех человек, а приехало девять. В этот момент я поняла, что все пройдет как обычно, в русле классической вьетнамской организации, то есть хаотично. Мне стало легко и спокойно, ведь я работаю так почти каждый день)).
Сюжет, в котором меня попросили сняться, поразил меня своей логикой в самую пятку:
«Я привела свою студентку в самый большой книжный магазин Москвы, чтобы показать ей новые книги о революции. Мы остановились у выставочного стенда и беседуем о Ленине на вьетнамском языке... Тут к нам подходит вьетнамская журналистка в шелковом ао зае на босу грудь (вокруг люди в шапках и куртках) и удивленно восклицает: «Как! Вы знаете вьетнамский язык! Расскажите нам, что вы думаете о революции и Хо Ши Мине!».
Больше всего меня радует, что вьетнамцы народ дружелюбный и покладистый, поэтому убедить их изменить план съемки не составило никакого труда. К тому же, о Хо Ши Мине я действительно кое-что думаю, он писал потрясающие китайские стихи, да и на вьетнамском они выглядят чудо как хорошо.
Девушка-репортер оказалась самая общительная и милая, заставила меня выслать ей свои размеры, собралась шить для меня новый ао зай во Вьетнаме. А историк костюма жадный, он отказываться не стал.