Часть вторая: террасные поля, серебро и седая шапочка луны
Девочка хмонг с кокосом, деревня Каткат, Сапа, Северный Вьетнам, 2016.Много вижуал-контентаЗавершив кое-какие важные дела в Ханое, садимся (ложимся?) на слипинг-бас и едем в горы, в местечко под названием Сапа. Однажды я около месяца проработала в самой северной провинции Вьетнама, в Хазянге, намерзлась там, кажется, на всю оставшуюся жизнь, но красотой тоже напиталась на сезоны вперёд. Террасные поля Севера Вьетнама и Гуандуна (который исторически был местом расселения вьетов, а не ханьцев) – пейзаж хрестоматийный, вечный, но глубину его может постичь лишь глаз, слезящийся от ветра, гуляющего промеж этих обрывов. Ли Сысюнь и Го Си тут бессильны.
Сапа, в отличие от Хазянга, место туристическое, но впечатления это не портит. Погода стоит прекрасная, уже не жарко, а холод еще не спустился с вершин, но иностранцев совсем не много, они рассеяны-развеяны по яшмовым далям и весям, словно бумажные журавлики летней бурей.
Первостепенная задача – снять хороший байк. Хороший – в смысле, чтобы он был автоматический и не умер через триста метров. Первая попытка оказывается неудачной, наш конёк заглох на выезде из города по дороге на Серебряный водопад. Ситуация неприятная, время здесь на вес золота. Дороги – один сплошной пыльный серпантин, по которому гуляют красно-коричневые вихри. Не успеть спуститься в низину засветло смерти подобно, так что любая поездка превращается в сказку: скачи, мой конёк железный, уж солнце за гору заходит! Скачи, мой конёк железный, уж сверчки под горой запели! Скачи, скачи, уж тень мою видать!
Пока за нашим байком приехали, а мы на такси добрались назад в центр, прошло около часа. Замена нашлась часам к четырем, я, конечно, в душе уже приготовила себя к мысли о том, что водопада мы так и не увидим, но неожиданно все числа и столпы судьбы сложились как надо. Домой мы поспели с последними лучами уходящего дня.
На ужин у нас местные специалитеты: копченая с травами буйволятина и мягкий домашний тофу.
В Москве я часто готовлю тофу в остром кисло-сладком соусе, моим домашним очень нравится, хоть и не по-корейски это всё совершенно. Даже запакованный в пластик, вымоченный в холодной воде магазинный тофу можно приготовить достойно, но здесь…Тофу приносят на рынок деревенские, приносят в больших заплечных корзинах, нутро которых выложено банановыми листьями. Белые кирпичики еще дымятся паром на свежем горном воздухе. Погружаешь зубы в эту матово-белую мякоть и ощущаешь, как рот тотчас наполняется слюной, а живот подводит в приступе какого-то почти неприличного, чувственного удовольствия.
Север Вьетнама – район компактного расселения десятков национальных меньшинств со своими языками (часто бесписьменными), своей культурой и обычаями. Со своими костюмами… (Собственно, костюмами я как раз и занимаюсь, некоторые мои статьи можно найти в сети, мне кажется).
В районе Сапы живёт много хмонгов (мео), есть они и в Китае, откуда, предположительно, и переселились в Северный Вьетнам. Часто этнические группы хмонгов разделяют именно по цвету одежды на чёрных, красных, цветных и т.д. В Сапе мне встретилось много чёрных хмонгов, одетых в юбки с вышитыми передниками, блузы и куртки – также с разнообразной вышивкой. На ноги надевают теплые гамаши (обмотки). Считается, что чем толще икры, тем красивее. В качестве головных уборов хмонги чаще всего используют тюрбаны из плотной чёрной ткани с пропиткой, очень любят массивные серебряные украшения, которые передаются в семье по наследству и дарятся как приданое. «Серебро хмонгов» - это уже местная торговая марка. Хмонги - довольно многочисленная этническая группа, они поглощают другие малые народы через межэтнические браки, ну и просто выживают.
Соседка по остановке
Ночью в гостинице, прямо скажем, свежо. Как и в Северном Китае, да и на территории большей части Японии, во Вьетнаме нет центрального отопления. Приходится довольствоваться стареньким кондиционером. В ванной нахожу двух богомолов. Самка поужинала самцом...
Даже на высоте, в северных горах, царит извечная азиатская сырость. Все здесь слегка влажноватое - слегка влажновата кожа людей, плотная и долго неувядающая, слегка влажноваты листья на деревьях, влажновата и старинная мебель из черного дерева, неожиданно красивая, массивная, стоящая на балконе нашего номера. Бедрами ощущаешь эту гладкую, напитанную сыростью поверхность, когда сидишь и смотришь на спящую гору, очертаниями напоминающую кошачье ухо. Уже поют ночные цикады, а гора еле слышно вздыхает, вроде как даже постанывает, стремясь закутаться в туман поплотнее. Жуешь зелёное манго с перцем и солью, думаешь: а ведь это вечерняя прохлада дарит возможность что-то осмыслить. А днем - одна сплошная истома, так метко облечённая в слова Ацуши Сакураи в "Кагеро", лучшего описания азиатского воздуха не найти. В голове маета, в руках чарка вина, сердце заходится в предвкушении любви – и больше ничего.
Утром поднимаемся на пятый этаж гостиницы, чтобы позавтракать. А там открыто окно и вот такой вид.
Нам очень везёт с погодой, туман тает, много света, Фансипан – самую высокую гору Вьетнама – видно за много километров, хотя обычно она укрыта плотной ватой облаков.
Совсем недавно открыли канатную дорогу, которая доставляет всех желающих к вершине Фансипана минут за 30-40. Смотреть вниз - страшно. Внутренности выкручивает, а глаз отвести не можешь, ёрзаешь, ёрзаешь, но зажмуриться нет сил. Под ногами – лоскутное одеяло, разноцветная красно-рыже-зелёная циновка, террасные заливные поля. Пёстрые крестьянские наделы, которым тысячи лет.
Канатная дорога, конечно, ведёт не к самой вершине (3143 м). От вокзала вьётся вверх длинная и крутая лестница, мимо пагод, мимо недостроенной статуи Будды, мимо облаков, которые можно схватить и запихнуть себе за пазуху, чтобы они растаяли водой между телом и одеждой.
Пейзаж здесь совсем уже китайский, черные силуэты тонконогих сосен, туманы и водопады.
На вершине пагода, а над пагодой седая шапочка луны.
Забыв о голоде, спускаемся вниз и поскорее запрыгиваем в седло. Нужно успеть побывать в деревне Каткат, где живут хмонги. По сути своей Каткат – это целый район, в который входят дома крестьян, хаотично разбросанные по долине, рисовые поля, мельницы, ветряки и прочие хозяйственные постройки, школа и – бесконечная изжелта-охровая дорога, соединяющая все это великолепие.
Близится пора жатвы, рис стоит налитой, клонится к земле под тяжким бременем зерен. В чеках уже почти не осталось воды, все забрала земля, но ботинок уходит глубоко в ил с пугающим чавканьем.
Хмонги живут натуральным хозяйством и ремеслами, кто-то подрабатывает в кафе и магазинчиках, торгующих плодами трудов местных мастериц.
Впрочем, даже белолицые демоны, гуляющие тут с разинутыми ртами, не спешат покупать серебро, ковры и узорное тканьё. Жилые постройки очень простые, кое-где нет даже дощатых полов, поэтому все без исключения дети, волчьей стаей пробегающие по улицам, страшно простужены. У всех, от мала до велика, ручьями течёт из носа и кашель такой, что аж передергивает, хотя одеты они по погоде. Очевидно, простужаются ночью, когда температура в горах падает до 10-11 градусов даже ранней осенью, а стены домов насквозь пропитываются влагой.
Мой муж немного каскадёр. За ним ломанулись в воду все, не знаю, как их там не смыло.
Просто девушка-хмонг и смартфон...
Обедаем недалеко от нашей гостиницы, на открытой веранде. Вход в уборную в этом заведении засыпан углем, а сбоку еще пристроено цветущее банановое дерево – чтоб враг уже точно не прошел. Так красиво, что даже не жалко испачканных сажей ног. Пока я ем, на цветок возле моей руки садится удивительной красоты бабочка. Я с детства хорошо умею ловить насекомых (чтобы только рассмотреть и отпустить), не удержалась и в этот раз. Удачно получилось, на пальцах не осталось и следа этой чудесной иссиня-чёрной пудры…
Бабочка Парусник Маака