О травмах, монгольском пятне и японской свободе
О странном и удивительномВ прошлую субботу упала с самоката. Испортила любимое платье с гейшами – на нем появилась пара-тройка незапланированных дыр. На моей коже также появилась пара-тройка незапланированных дыр, так что всю последующую неделю я выглядела как малобюджетный косплей мумии-2 и отчаянно пыталась выяснить, какую же одежду все-таки можно носить, если в столице +30, а руки и ноги не гнутся ни туда ни сюда.
И вот стою я, значит, такая несчастная и удрученная своим состоянием, поджидая лифт на первом этаже своего дома, а рядом – соседка, древняя-предревняя армянская бабушка с авоськой. На вид бабушке примерно 106 лет, но на ногтях маникюр, волосы уложены, что называется, с претензией, да и авоська, надо сказать, модная весьма.
- Коленочка как у маленькой девочки, – говорит она мне с сухоньким смехом.
- Да, – вздыхаю. – Упала с самоката, как маленькая девочка. Совсем ума не нажила.
Бабушка все еще посмеивается, заходя в подоспевший лифт.
- Ничего, – доверительно сообщает она, поочередно нажимая на кнопки. – Не огорчайтесь. Я сама в прошлом году упала с самоката. А я все-таки в три раза старше вас.
* * *
Переводила недавно у педиатра для одной вьетнамской мамы с годовалым сынишкой. Впервые увидела вживую монгольское пятно – синеватые отметины на коже ребенка в области ягодиц, крестца, иногда бедер, с которыми очень часто рождаются дети монголоидной расы. Связана такая гиперпигментация с избыточным залеганием меланина в соединительном слое кожи. Примерно 85% монголоидов, принадлежащих к самым различным этносам, рождаются с ярко выраженным пятном, а чаще – россыпью пятен, локализованных в нижней части туловища. Монгольское пятно исчезает на 12-24 месяц жизни, но до этого момента успевает доставить немало беспокойства российским врачам, которые такие вещи видят далеко не каждый день и сразу же начинают подозревать всякие кожные недуги.
Пока не присмотришься повнимательнее, кажется, что ребенка посадили попой в синьку. Так вот и начинаешь задумываться о собственных детях: а ну, как и они родятся с яшмовым отливом в окололитературных местах?
А в Японии и Монголии даже медицинские симпозиумы проводят, посвященные синим попам. Всем же интересно, почему такие шутки мать-природа шутит. Так что собираются азиатские светила науки за круглым столом, смотрят с серьезными лицами фотографии, гипотезы выдвигают, а потом по домам разъезжаются, толком ничего не наобсуждав, поскольку однозначного взгляда на этот феномен так до сих пор и не выработали. Зато время весело провели, я считаю.
Едва ли не у каждого азиатского народа, меж тем, существует религиозно-мифологическое объяснение причины возникновения монгольского пятна. У бурят, например, считается, что отметины на ягодицах и бедрах младенца – это шлепок величайшего и всеблагого покровителя Заяяши. Перед рождением Заяяши благословляет ребенка, от души хлопая ладонью, и чем больше отметина на коже ребенка, тем удачливей он будет в жизни.
Примечательно, что в Китае монгольское пятно встречается на порядок чаще у тех ханьцев, чей генофонд содержит мощный монгольский или маньчжурский субстрат. Многие китайские дети рождаются без характерных отметин, в то время как среди японцев и корейцев фиксируют чуть ли не 90% новорожденных с избыточной пигментацией кожи.
Монгольская, корейская и японская кожа бывает очень разной, вопреки расхожему мнению о том, что монохромная внешность азиатов допускает в этом плане минимум вариативности. На самом деле кожа тех же японцев имеет массу оттенков, текстур и самых различных характеристик, касающихся как визуальной стороны, так и тактильной. Есть японцы с кожей бронзовой, как донгшонские ритуальные барабаны, есть японцы с кожей землистой, как желтые воды Оирасэ, есть японцы с кожей белой, как костяной фарфор, с кожей серой, розовой, зеленоватой и даже с такой нежной и тонкой, что на ней появляются веснушки.
В наши дни, когда азиатская поп-культура достигла определенного уровня популярности в странах Запада, среди белого населения распространился стереотип о том, что азиатская кожа едва ли не идеальна, в отличие от кожи европейской, которая доставляет столько проблем своим обладателям, начиная от прыщей и заканчивая ранними морщинами.
Справедливости ради стоит отметить, что любые достоинства влекут за собой и недостатки. Многие японцы и корейцы очень комплексуют из-за того, что их лица блестят из-за избытка кожного жира, и сам факт существования страха «лоснящегося лба» уже озолотил не один десяток косметических фирм, занимающихся производством матирующих салфеток, пудры и прочих средств такого порядка. Ряд специфических характеристик азиатской кожи, таких как наличие внушительной жировой прослойки под верхними слоями тканей, особая текстура и плотность, гиперувлажненность, не только обеспечивает сравнительно позднее появление признаков старения, но и способствует появлению камедонов, нарушению работы сальных желез и т.д.
Не в последнюю очередь из-за того, что многие японцы и корейцы страдают гипертонией даже в юном возрасте, у многих женщин и мужчин лица от выпивки не только лоснятся, но и заметно краснеют, что вызывает новую волну стыда и смущения у особо чувствительных и трепетных индивидуумов.
Японские авторы первой половины XX века старались реабилитировать японскую кожу перед лицом моды на западную внешность. Выдающиеся писатели, желая подчеркнуть неправомерность сравнения японской и европейской телесной эстетики, делали упор на то, что кожа жителей Ямато имеет гораздо более выгодные тактильные характеристики, нежели естественные покровы гайдзинов. Может быть, писали они, кожа заурядной европейки в сотню раз белее кожи самой утонченной японской красавицы, зато у последней и руки, и лицо необычайно гладкие и невероятно приятные наощупь. Нет в японской коже ноздреватости, досадной шероховатости и всех тех изъянов, которые отличают кожу западного человека.
«Ах, сколько усилий нужно приложить для того, чтобы это было так!» – вздохнет современная японская девушка, ежедневно бреющая лицо и накладывающая жемчужно-белую маску макияжа, а я, пожалуй, ничего больше не скажу на эту тему. Посмотрю только.
* * *
Разбирала на днях фотографии мужа, которые он сделал в Японии, и нашла несколько очень живых, динамичных карточек, запечатлевших момент чувства, момент движения души.
Вот, например, небольшая группа мужчин, путешествующих по Кансаю своим ходом, без гида. Вышедших на пенсию японцев всегда и везде легко отличить от людей примерно того же возраста, но все еще находящихся на службе. Они больше никуда не торопятся, ни на кого не оглядываются, громко разговаривают, смеются, широко открывая рты, без стеснения смотрят на красивых женщин. Вкусно едят, в охотку пьют, наслаждаются течением времени. На их лицах, испещренных первыми глубокими морщинами, лежит неизбывная печать свободы и одухотворенности, недоступной для человека, который не работал шесть дней в неделю в течение тридцати лет с отпуском продолжительностью четыре дня в год.
Глядя на фото, сделанное супругом, я вспомнила вечер, когда увидела этих мужчин в Наре. Они шли через парк к храму походкой двадцатипятилетних юношей и все время смеялись, легко перекидывая сумки с плеча на плечо. В их позах, в их манере речи сквозило такое неприкрытое довольство обществом друг друга, что невольно подумалось: вот бы и другие пятеро мужчин, которым сейчас заметно меньше лет, с таким же светлым чувством прогулялись однажды по Наре. Когда-нибудь, когда все песни для других будут написаны, спеты и сыграны, и останутся только песни для себя. Самые главные песни.
А вот своеобразный семантический негатив для первого снимка. Токийские девушки взяли кимоно напрокат и вышли на прогулку по городу, чтобы сделать несколько памятных фотографий и насладиться ощущением красивой национальной одежды, покойно укрывшей тело, созданное для гэта и хаори, но никак не для остроносых лодочек и жакетов.
Говорят, что эдокко значительно уступают кансайским женщинам в изяществе и грации, однако и в них даже самые строгие ценители находят особую прелесть и красоту – чуть холодную, чуть надменную, несколько напористую, и все-таки радующую сердце и глаз.