Кандзи空蝉
作詞：櫻井敦司
作曲：星野英彦
笑いながら鳴いている どしゃ振りの雨の現人
狂いながら歌っている 君を抱いて
鳴きながら嗤っている ずぶ濡れのままの現人
狂いながら歌っている 君を抱いて
まばたきの間に 僕も 君も 誰も 消えた
幻だろう 猫が嗤っている
空に舞って 降りそそいで
幾つもの 夢や 愛が 君の手に
夜を待って 降りそそいで
幾千の 星や 愛が 君の目に
ママが呼んでいる 帰ろう 雨あがり虹の彼方へ
狂いながら歌っている 手を繋いで
振り向いたその時 過去も 未来も 今も 消えた
幻だろう 母が笑っている
空に舞って 降りそそいで
幾つもの 夢や 愛が 君の手に
夜を待って 降りそそいで
幾千の 星や 愛が 君の目に
РомадзиUtsusemi
Lyrics: Sakurai Atsushi
Music: Hoshino Hidehiko
Warainagara naiteiru doshaburi no ame no utsusemi
Kuruinagara utatteiru kimi wo daite
Nakinagara waratteiru zubunure no mama no utsusemi
Kuruinagara utatteiru kimi wo daite
Mabataki no aida ni boku mo kimi mo dare mo kieta
Maboroshi darou neko ga waratteiru
Sora ni matte furisosoide
Ikutsu mono yume ya ai ga kimi no te ni
Yoru wo matte furisosoide
Ikusen no hoshi ya ai ga kimi no me ni
Mama ga yondeiru kaerou ame agari niji no kanata e
Kuruinagara utatteiru te wo tsunaide
Furimuita sono toki kako mo mirai mo ima mo kieta
Maboroshi darou haha ga waratteiru
Sora ni matte furisosoide
Ikutsu mono yume ya ai ga kimi no te ni
Yoru wo matte furisosoide
Ikusen no hoshi ya ai ga kimi no me ni
Перевод и комментарииПустая скорлупка цикады 1
Текст: Сакурай Ацуши
Музыка: Хошино Хидэхико
Плачет 2 и смеется под проливным дождем 3 человек – простой смертный.
Поет, лишаясь рассудка, обнимая тебя.
Смеется 4 и плачет, промокшая насквозь, пустая цикада.
Поет, лишаясь рассудка, обнимая тебя.
В один миг – и я, и ты, и все прочие – исчезли.
Должно быть, это просто видение…или кошка и вправду улыбается.
Танцуя в небесах, дождем проливается,
Столько всего – и мечты, и любовь – прямо в твои руки.
Дождавшись ночи, дождем проливаются
Тысячи звезд и любовь – прямо в твои глаза.
Мама зовет, и я возвращаюсь домой – туда, где радуга 5 после дождя.
Поет, лишаясь рассудка, руки наши соединив.
В тот миг, когда я обернулся, и прошлое, и будущее, и настоящее – все исчезло.
Должно быть, это просто видение…или мама и вправду улыбается.
Танцуя в небесах, дождем проливается,
Столько всего – и мечты, и любовь – прямо в твои руки.
Дождавшись ночи, дождем проливаются
Тысячи звезд и любовь – прямо в твои глаза.
1. Тематически и образно «Utsusemi», безусловно, связана с другой знаменитой песней альбома, также посвященной насекомым – «Kagerou». Однако если во втором случае лирический герой упивается мечтами и любовью посреди летней жары, то «Utsusemi» наполнена чувством светлой печали об ушедшей поре расцвета. Другими словами, песня эта скорее осеняя.
Поющие цикады (semi) – традиционный символ лета, поскольку эти насекомые чрезвычайно теплолюбивы, и их стрекот особенно донимает японцев в самые жаркие месяца. Ацуши сравнивал пронзительный гомон semi c хором самой жизни. В то же время, жизнь эта коротка и мимолетна, поэтому цикада – один из постоянных образов моно но аварэ, печального очарования вещей. (Примечательно, что в Китае цикада – символ долголетия и даже бессмертия).
Для голоса цикад в японском языке существует звукоподражание – «гья-гья». Этот звук – символ полночных бдений, любовного хмеля, летней истомы.
Тем не менее, если в текстовом пространстве возникает такой устойчивый поэтический образ, как «слезы цикад», потенциальному читателю сразу же становится понятно, что речь идет об осени. Стрекотание цикад нередко воспринимается именно как плач, стон. Слезы semi, роса на их крылышках – очень древний поэтический «стандарт», использующийся для описания поры увядания. Увядания чувств или природы – совершенно не важно, поскольку для японца это по сути своей одно и то же. Одним из самых известных поэтических сочинений, посвященных пустой скорлупке цикады и слезам цикады, является переписка принца Гэндзи и госпожи Уцусэми в «Гэндзи Моногатари» Мурасаки Сикибу. К слову, в «Гэндзи» имеются целые главы, носящие ровно те же самые названия, что и песни Бак-Тик – «Utsusemi» и «Kagerou». Глава «Пустая скорлупка цикады» посвящена любовной истории Гэндзи и супруги правителя Иё, Уцусэми. В своем послании Гэндзи остроумно обыграл имя своей возлюбленной, написав следующее:
Под деревом
Сбросила платье цикада.
С тоскою гляжу
Я теперь на пустую скорлупку,
О ней вспоминая тайком.
Чувствительная дама, которая оказалась так некстати добродетельна, ответила таким образом:
Обильно роса
На крылья цикады ложится.
Но под сенью ветвей
Кто увидит ее? Слезы тайные
Увлажняют мои рукава.
Считалось, что именно роса – слезы semi окрашивает летнюю зелень в багрянец. Слезы цикад представлялись японцам как кровавые, горькие, отсюда и возникла цепочка образов «плач цикад – кровавая роса – красные клены».
Однако Ацуши не просто обыгрывает образ пустой цикады как метафоры прощания, разлуки и увядания, в тексте он использует другое написание этого слова – 現人, что, естественно, сразу же меняет и смысл лексемы. 現人 отсылает нас к древнеяпонской форме utusomi – от utushi «реальность» и omi «человек, подчиненный». Таким образом, utsusemi – это простой смертный, человек этого мира.
2. Строго говоря, 鳴く (naku) – это собирательный глагол, описывающий любые звуки, издаваемые животными, и переводится в зависимости от контекста. Однако, он омонимичен глаголу 泣く(naku) – плакать уже «по-настоящему». Собственно, это совпадение – одна из причин существования поэтического образа плачущих цикад, о чем написано выше. Кроме того, здесь имеет место классический для японской поэзии параллелизм – противопоставление: «смех – слезы».
3. Doshaburi (どしゃ降り, «ливень», «проливной дождь». Само по себе слово скорее просторечное, однако, в тексте ко всему прочему еще и отображено разнописью – どしゃ振り. Как отмечают японцы, еще лет 20 назад такое написание считалось бы ошибкой, но сейчас оно вполне приемлемо. Семантически никакой разницы они для себя не видят, однако разница все-таки есть – графостилистическая. Как видно, Ацуши в одном тексте использует очень старые формы и очень новые, чем добивается еще одного интересного противопоставления.
4. В отличие от первой строчки, где слово «смеяться» записано вполне обычным способом – с помощью глагола 笑う, здесь вновь использован редкий, выходящий уже из употребления кандзи 嗤. Он также использован и в строке «Или кошка и вправду улыбается».
5. Стоит обратить внимание на кандзи niji (虹 – «радуга». В нем присутствует тот же самый элемент, что и в кандзи semi (蝉 «цикада», да, собственно, и во многих других словах, относящихся к миру насекомых. Элемент этот, 虫 (mushi), так обычно и переводится – «насекомое», «червяк», «гусеница». То есть, радуга – это тоже такое небесное насекомое, нечто вытянутое, словно червяк. Надо отметить, что японцы в массе своей совершенно не страдают инсектофобией. Очень даже наоборот, их можно назвать инсектофилами. Червячок – образ очень позитивный. Да и в реальной жизни даже юные девушки без всякой брезгливости берут в руки гусениц, цикад, светлячков и прочих жучков и паучков.
Перевод и комментарии: Yulia Löwe ©