Япония, старая и новаяДень шестой
Из-за сладковатого привкуса кансайской еды сахар начинает чудиться буквально везде, даже в пустом белом рисе. К слову, пустой рис - без всяких начинок и добавок вроде кунжутного семени - японцы потребляют в огромных количествах. Точно так же, как корейские детки сами просят у родителей паби-мури (букв. «рис-вода», рисовая каша с кипятком), японская малышня за один приём пищи съедает не меньше двух чашек гохан. Это очень много. Дети скорее откажутся от добавок вроде минтайко, тресковой икры, водорослей в кунжутном масле или стеблей бамбука, чем оставят недоеденным рис. Взрослые не отстают.
обрывки обрывков* * *
Возле входа в главный парк Нары, тот самый олений парк, стоят палаточки, где можно купить плоские хлебцы – кормить обитателей зелёного пространства. Возле одной такой палатки толпятся школьники, под руководством учителя покупают по упаковке оленьего лакомства. Один мальчишка, уже заполучивший свою порцию, машет ею с криками: «Я дам маленькому! Маленькому!» Оленята всегда подходят к туристам вместе со взрослыми, но уходят ни с чем. Попробуют, пожуют и сплюнут. Они еще питаются материнским молоком.
Всех хочется забрать домой
* * *
Во многих частных садах и просто по обочинам дорог растет хурма и кумкваты. Хурма уже поспела, тонкие ветви клонятся до самой земли под тяжестью золотистых плодов. Возникает впечатление, что неурожайных деревьев просто нет, все они усыпаны оранжево-красными шарами величиной с утиное яйцо. Золотые плоды в свете осеннего солнца ослепляют, сливаются в одно на фоне небесной лазури. Одно такое дерево привело нас в тихий дворик недалеко от храма Кофукудзи. Оказалось, это был сад чайного дома – тясицу .
Чай, закуски и сладости подаются в тясицу согласно сезону. Разумеется, времени года соответствует и оформление кушаний. В меню всего несколько позиций, которые различаются в основном размерами блюд.
Тясицу разделен на несколько комнаток, в нашей не больше 4.5 татами. Веранда, навес и окна расположены таким образом, чтобы внутрь попадало лишь отражение солнечного света из сада, а в помещениях царил теплый охровый полумрак. Яркое солнце не способствует внутренней гармонии, так считают японцы, а значит мешает наслаждаться чаем, природой и обществом милых сердцу людей в полной мере. Тясицу построен на холме, и стены его стоят под уклоном, хорошо заметным глазу.
Камень-колодец цукубаи – обязательный атрибут тясицу
Примерно полчаса мы сидели одни, поджидая, когда принесут наши подносы с чаем и угощением.
Мужчине дозволяется расположиться в более свободной позе, а мне следует сидеть на пятках. Дело для меня, в общем, привычное, поскольку и дома, если семья обедает на полу, женщины сидят в довольно строгих позах. Однако в этот раз меня почему-то тревожило правое колено, хотелось сесть по-мужски. Только я собралась сменить положение, в нашу комнатку вошли другие гости – две дамы, примерно семидесяти и сорока лет. Сидеть в неподобающей полу и возрасту позе перед ними было стыдно, так что пришлось потерпеть. Младшая женщина, как и я, уселась на пятки, а старшая тихо поохала – итай, итай. Видимо, у неё всерьёз болели ноги, и в конце концов она села по-мужски, что вполне допустимо для женщины в преклонном возрасте.
Вот что нам принесли. Матча, суп из риса с матча, шелковый тофу с орехами (под листочком), немного капусты с дайконом и вагаси.
После того, как дамы допили чай, они поблагодарили нас за общество, несколько раз поклонились и только после этого удалились.
* * *
Спросили у станционного смотрителя, когда подойдет наш поезд. Оказалось, совсем скоро, и мы по ошибке зашли в предыдущий. (Интервал между отправлениями бывает очень маленьким). Смотритель проследил за нами, зашёл в вагон, отыскал в толпе и подсказал, что наш поезд ещё не пришёл. Искал нас глазами все пять минут, пока мы прохаживались по платформе. Отвернулся только тогда, когда мы зашли в нужный состав.
* * *
Есть такие магазины, где продают традиционные носки – те, что для ношения обуви через палец, гэта и проч. Теперь стали делать и кеды такие вот, и ботинки – с отстоящим большим пальцем. Не слишком удобно, но притягивает взгляд. Раздвоенные носки – дело более привычное и всё ещё пользующееся спросом. Девушки меряют самые разные: с животными, снежинками, бамбуком и цветами, вытягивают ноги, смеются, прикрывая рты, а потом и вовсе – запрокинув головы так, что волосы скользят вниз по спине до самого пояса.
Вспоминаем с мужем, что именно из-за этих вот носков корейцы называли японцев «свиное копыто».
День седьмой
Золотой павильон навечно объят пламенем – в человеческой памяти и при малейшем прикосновении солнечных лучей.
А карпы в Зеркальном озере почти все чёрные. Огромные страшные рыбины.
День восьмой
На ногах с самого рассвета. Нарядиться в фурисодэ по всем правилам, причесаться и наложить макияж – дело непростое и долгое. Фурисодэ – это самое официальное кимоно для молодых девушек, как правило, всё-таки незамужних. Отличительные черты фурисодэ – длинные рукава (примерно метр) и интенсивные цвета и орнаменты.
Сначала выбираю само фурисодэ и оби, затем мастер онагоси приглашает меня в комнату для облачения. Одновременно со мной одевают ещё двух девушек. Одна из них, тоненькая, с узким лицом и длинными незабранными волосами выбрала голубое фурисодэ с розовыми лотосами и белыми листьями, а вторая, круглолицая, с очень белой и свежей кожей облачается в чёрное платье с сиреневыми и розовыми цветками вишни. Обе девушки терпеливо ждут, пока им завяжут и уложат оби, а я пока что надеваю исподнее. Рукава у моего фурисодэ, конечно же, очень длинные, их тяжело расправить и правильно заложить в верхнее платье. Мастер хвалит мой выбор: «Красное фурисодэ с белыми и зелёными цветами и чёрно-золотым оби – это классика. Острая красота, которая ценится превыше всего. Киреи».
В это время девушка в чёрном фурисодэ почти закончила одеваться, с волнением заглядывает в зеркало. «Красиво?», – обращается она к мастеру. «Очень мило, очень молодо и свежо!» – отзывается женщина, расправляя оби. «Каваии, каваии!» – подхватывают остальные. «Неет», – тянет мой мастер, самая старшая из всех. – «Это голубое фурисодэ – каваии, а чёрное с вишней – это секуси». Все смеются в ладошки, побросав края одежд и завязок.
«Секуси! Секуси! Очень соблазнительно!»
Тем временем на меня надевают три исподних платья и наматывают несколько слоёв материи на талию, чтобы скрыть все изгибы тела. Мою грудь мастер сочла достаточно плоской, чтобы не утягивать её.
Узел для оби тоже выбираю сама, а затем и плетеное украшение-поясок.
- Какого цвета ты бы хотела? – пытливо спрашивает мастер.
Кое-что зная о правилах сочетания цветов в японском костюме, для красного фурисодэ выбираю светло-зелёное украшение в виде цветка георгина. Мастер одобрительно хлопает в ладоши.
- Правильный выбор!
После того, как с облачением покончено, наступает время причёски и макияжа. Современные японки, разумеется, давно отказались от высоких причёсок с валиками и шиньонами и больше не натирают волосы воском. Дамы постарше обычно выбирают строгие пучки без лишних украшений, молодые девушки могут себе позволить заплести пару фигурных кос, оставить несколько выбивающихся прядей и завить их. Моя причёска тоже довольно проста, однако доставляет парикмахеру натуральные страдания.
- Ну чего они такие кудрявые, – хнычет девушка, пытаясь расчесать мои вьющиеся, разбухшие от влаги лохмы. – Ну чего они путаются так! Мудзукасии! Трудно!
Кое-как справившись с причёской, мастер рассказывает мне о макияже, который подошёл бы моему фурисодэ.
- Для красного фурисодэ с белыми и зелёными цветками подойдут оранжевые и голубые тени. Губы нужно сделать красными, а щёки розовыми. Это традиционный макияж без белил.
Приложив голубые тени к моему лицу, девушка в ужасе отшатывается.
- Нет, к светлым глазам такое не подойдёт, - сконфуженно признаёт она. – Давайте тогда сделаем просто красно-розовые тени, это классический вариант.
За тем, что же получится из лица этой гайдзинки, следят все посетители салона.
- У вас и белки глаз не такого цвета, как у японцев, – поясняет мастер. – Вы знаете об этом?
- Вот как? Вам так кажется?
- У вас белки глаз имеют голубой отблеск. А у нас жёлтый, - многозначительно заявляет мастер. – Поэтому ваши глаза очень пронзительные, а наши…очень тёплые.
Супруга, тем временем, тоже успели переодеть.
В этой обуви мы прошли весь Гион. К слову, в фурисодэ невозможно сделать шаг длиной больше десяти сантиметров.
Выйдя на улицу, мы вдруг осознали, что фотографировать нас вдвоём совершенно некому. А ведь эти фотографии мы хотели вставить в наш свадебный альбом. Послонявшись по окрестностям в поисках фотографа, мы было совсем отчаялись, но вдруг к нам подошли двое мужчин с очень хорошими камерами и целым рюкзаком объективов.
- Ребята, можно вас немного поснимать? Мы с Тайваня, фотографы-любители. Вы нам очень понравились, так что если есть время…
С этими энтузиастами мы прошли весь квартал в поисках самых живописных мест. Работать с ними было нелегко, но очень интересно. Их требовательность и советы подозрительно напомнили мне мой недолгий модельный опыт, и предчувствия меня не обманули. Потом выяснилось, что эти «любители» - преподаватели искусства фотографии с личными студиями, космическим опытом и стажем работы. Так что ждём фотографий в хорошем качестве.
Киото – это город-маскарад. Сюда приезжают и туристы, и японски со всей страны, чтобы нарядиться майко или просто взять напрокат красивый наряд и погулять по старому городу. Местные японки, щеголяющие собственными нарядами, никогда не надевают такие яркие кимоно. У них строгие, сдержанные причёски и очень изысканные костюмы.