В последнее время мне всё меньше понятна давка туристов за удачным кадром с мыльницей (да даже и с хорошей аппаратурой) в руках, особенно в таких местах, как Кинкаку-дзи, где не то что толкаться, дышать бывает стыдно. Отдала свою камеру супругу, а сама всё больше занимаюсь созерцанием, поэтому ничего, кроме Инстаграма предложить не могу. Очень неожиданно этот хипстерский формат стал удачным приложением для состояния осенней созерцательности, когда хочется просто делать маленькие закладочки, расставлять крохотные, одному тебе понятные маячки, а все самые главные сокровища копить исключительно внутри себя.
записки и обрывки записокДень первый
Середина ноября, а на подъездах к Токио каждое второе поле зеленеет нежной, полупрозрачной рассадой. Поезд остановился на пару минут – пропустить скоростной экспресс – и становится видно, как по одному такому полю осторожно вышагивает цапля. Белая, фарфоровая птичка, то вытянет шею, то соберет в изящную загогулинку. В полуметре от сетки ограждения железнодорожных путей. А ведь цапли выбирают самые чистые места.
* * *
К парку Уэно идёт молодой человек под метр девяносто. Выгоревшие на солнце волосы неожиданно вьются от влаги, спускаются до середины спины. Худющие ноги обуты в шлепанцы, а на плечи наброшена зимняя куртка. Идёт по лужам, загребает ногами воду.
* * *
Многие девушки в подземке и на улице ходят с большими сумками-шопперами, почти у половины эти самые сумки не имеют молнии, у остальной половины молнии расстёгнуты. Поздней ночью молодые девчонки в шортах, больше похожих на трусики-бикини, возвращаются домой или в общежитие. Полупьяные, весёлые. Никто ничего не боится.
* * *
Субботним вечером льёт как из ведра. Наевшись суши, отправляемся на поиски Голден Гай. Под зонтами стоят молодые ребята, лет по 20-25. Подходим, здороваемся.
- Ребята, не подскажете, как пройти к Голден Гай?
- Голден Гай? Ааа, – понимающе смеются. – Один момент! Сейчас всё расскажем. А вы откуда?
- Мы из России.
- Ооо! Как здорово! Вы такие красивые. Зачем вам в Голден Гай? А из какого вы города?
- Из Москвы.
- Знаете, мы любим чебурашку! Он такой милый. Чебурашка и матрёшка!
- Ох, только про Путина не начинайте ещё.
- Путина? Нет, про Путина мы не знаем. Кто это?
* * *
Кабуки-тё пестрит неоновыми вывесками, замёрзший народ бежит по лужам и жалуется вслух: “Самуй! Самуй!” Хост-клубы и танц-площадки с каждой минутой наводняют всё новые потоки посетителей, выбравшихся из подземки или такси.
На перекрёстке стоит мужчина лет 40, высокий, в чёрном плаще, под чёрным зонтом. Похож на актёра дорамы, исполняющего роль частного детектива.
- Здравствуйте, а как пройти к Голден Гай?
Господин в плаще тонко улыбается, охотно вступает в разговор.
- Добрый вечер. А вам, ребята, собственно, чего хочется?
- В смысле “чего хочется”?
- Ну, в смысле мальчиков или девочек? И что собираетесь делать? Танцевать, общаться или…
- Да мы ничего делать не собираемся, нам просто всё интересно посмотреть.
- Смотреть тоже можно. Но всё-таки нужно выбрать. Налево клубы для мужчин, направо – хост-клубы для женщин.
- А я, девушка, могу пойти в клуб для мужчин? Я вот с мужем хочу пойти.
- Нет.
- Тогда какой уж тут выбор! Дискриминация одна. А если я нетрадиционной ориентации?
- Тогда зачем замуж вышли?
- Резонно.
День второй
Горячий удон прохладным осенним утром может спасти жизнь.
Гадали в храме Сенсо-дзи. Мне выпала девятка, а мужу девяносто шесть. Добрые числа, добрые предзнаменования. А небо над Асакусой как лакированная внутренность новенькой пиалы.
* * *
По Асакусе в выходные гуляет весь город. Гуляют и токийские домашние животные – в гордом сопровождении своих хозяев. Кот на скейтборде в костюме снеговика и свин-панк, выступающий в поддержку ЛГБТ. Работница одной едальни бегом бежит за хряком с листьями пекинской капусты в руках. Вежливо спрашивает хозяина: "Оне кушают капустку-то?" Получив утвердительный ответ, скармливает зверю всё подчистую.
* * *
Карпов в пруду сада Хаппо-эн кормить запрещено, но они, очевидно, приучены смотрителями собираться возле полуострова с беседкой – плывут туда целыми стаями, мутят воду, разевают рты. Стоит опустить в воду палец, его тут же начинают пощипывать мягкие губы.
* * *
Храм Мейдзи, напротив, тонет в сумраке и влаге вековых деревьев. Тяжёлые шапки хризантем накопили воду, но капли не блестят на свету, ибо света нет. Тяжёлое, тёмное дерево кажется гладким ещё до того, как его успевает коснуться рука. Под мерный бой колокола во двор вступает процессия. Дети каких-то совсем не простых токийцев совершают свадебный обряд по синтоистскому обычаю. Невеста прячет “рожки ревнивицы” под высоким белым колпаком.
* * *
На Харадзюку подают очень вкусные тонкацу. Разные виды – из разных частей свиной туши. Почти под каждым блюдом в основном меню указано количество порций, которые можно заказать в этот день. Пять, три блюда. Есть блюда в единственном экземпляре, если хочешь отведать, но пришёл слишком поздно – жди следующего дня.
День третий
Воплотился мой ночной кошмар. Поехали на озеро Кавагути и проспали свою остановку. Очнулись на границе Яманаси-си, посмотрели, как на горы опускается ночная тень и с позором поехали назад, в Токио.
Цвет кожи у горцев частенько довольно тёмный, с землистым отливом, а вот в низинах, бывает, встретишь девушек с удивительно белыми лицами. Матовая, поглощающая свет кожа со сливочным оттенком. На такой коже родинки кажутся крохотными капельками разбрызгавшейся туши. А бывает ещё совсем другая кожа – чуть желтоватая, как пергамент, но тоже очень светлая и тонкая. Но самое удивительное в ней – это, конечно, веснушки. Самые настоящие, чуть рыжеватые, этакая мелкая крупка, проступающая явственнее после двух-трёх солнечных дней. Видела таких корейцев и японцев всего-то пять-шесть раз в своей жизни. Супругу вот тоже такая досталась, не понятно какими судьбами.
* * *
Взяли с собой “традиционных русских конфет” на подарки. “Мишки на севере”, “Красную шапочку”, “Грильяж” и всё в таком духе. Одну упаковочку уже подарили.
В едальне, где подают якитори, подошёл к нам очень необычный официант. Во-первых, довольно пожилой, наверное, уже к восьмому десятку дело приближается, а во-вторых, услышав, как мы болтаем, заговорил вдруг с нами по-русски. Рассказал, как правильно пить саке из деревянной коробки и объяснил, какие якитори обычно заказывают эдокко. Впервые попробовали shima – куриные котлетки с грибами в тонком рисовом тесте.
Вот этому официанту конфеты мы и подарили. Очень переживали, что не возьмёт, но, к счастью, напрасно. Сказал, что отдаст все сладости внукам.
День четвёртый
Мама-Фудзи в три круга обернулась облаками, но облака эти очень быстро растаяли, примерно к десяти утра осталась лишь пышная шапка на самой вершине. Такой Фудзи и гляделась весь день в горные озёра. К двадцатым числам ноября момидзи на севере уже подходит к концу. Мы поймали эту огненную красоту на излёте.
* * *
На шумной Токио-стейшн переполох. Поезда задерживаются из-за каких-то неполадок на путях, люди с раздражением выбегают из вагонов. Час-пик. Ребята лет шести-семи в одинаковых сэйфуку школы для мальчиков тащат тяжёлые портфели, кричат, смеются, толкаются. Открывают свои чемоданчики, поставив прямо на плиты платформы, сосредоточенно копаются в их недрах и извлекают на свет мобильные телефоны. Звонят сообщить родителям, что задержатся.
* * *
Даже центральные районы Токио представляют собой удивительное смешение космических технологий и провинциальной деревни восемнадцатого века. Это очень роднит Восточную столицу с Сеулом.
День пятый
Станционный о-бенто, чтобы веселее было коротать дорогу до Осаки в синкансене
Осенью Осака состоит из серого бетона, железа и дождя. Дождливые улицы пересекает не менее дождливая речка Ёдо. Всюду новострой, а над новостроем – низкое тяжёлое небо.
Осакский замок
Ситэнно-дзи, второй из старейших буддийских храмов Японии
Многие традиционные блюда имеют сладковатый привкус, карри и кимчи очень в чести.
В меню едальни недалеко от нашей квартиры:
- Свиное копыто
- Макрель в кляре со сладким соусом
- Суп из говяжьих кишок
- Омлет с натто (перебродившими бобами)
- Куриные желудки с грибами шиитаке
Кстати говоря, осакцы считаются самыми прожорливыми японцами на Хонсю. И очень любят западные сладости.
Здесь действительно стоят на подъём с правой стороны, а не с левой, как в Токио. И народ действительно грубее. В метро громко чихают, прилюдно сморкаются, кашляют и смеются, не прикрывая рта.
Осакский диалект богат на разные непривычные выраженьица и конечные частицы, что, конечно, не облегчает процесс коммуникации. А ещё осакцы жуткие сладкоежки. Всюду блинные, французские пекарни, магазинчики конфет, заварных пирогов, профитролей, мармелада, вагаси, драже, шоколада, пирожных, тортов, тортиков и тортищ.