- Мафа, скажи, а кто такие сквипачи?
- Скрипачи - это такие люди, которым всё время больно. Видишь ли, у них очень хороший слух, а в мире так много фальши...
Инсайдерская шутка.
- Скрипачи - это такие люди, которым всё время больно. Видишь ли, у них очень хороший слух, а в мире так много фальши...
Инсайдерская шутка.
via aangandancer.tumblr.com/
занудство в виде буквСмотрела я третьего дня ныне широко обсуждаемый Zepp Tokyo и было мне хорошо и приятно, однако ж не могла отделаться от покалывающего где-то в пятках негодования, наблюдая за подобными этому безобразиями:
Двоякие чувства во мне породило поведение этого неугомонного товарища. С одной стороны, не восхищаться невозможно, ведь терпит же человек немаленькую такую боль, в лице не меняется, пашет аки буйвол на рисовом поле, шутка ли, с переломами в обеих ногах концертик отыграть. И в то же время очень как-то жалеется, что прямо перед камерами никто пощёчин ему не надавал и не усадил на этот треклятый стул, чтобы отбывал Сугихара своё концертное время сидючи, совсем как любимый им Роберт Энтони в своё время. Ах, чёрт, плохой же пример, г-н Плант, переломав себе кости, тоже постоянно куда-то порывался встать, так что г-ну Пэйджу приходилось обнаруживать недюжинную прыть и развивать удивительные скорости, предотвращая сокрушительные падения. Короче, мысль была такая: хватит уже тешить своё японско-китайско-немецкое честолюбие размером с долбанный штат Техас, ноги-то не казённые.
Если серьёзно, то было, конечно, очень хорошо, и отыграл Сугизо замечательно, ни за что бы не подумала, что он нездоров, если бы слушала без видео. Приятно за профессионалом наблюдать и вообще приятно было увидеть их всех вместе после такого долгого перерыва, чего и говорить. Каждый вернулся со своим багажом, каждый прожил свою музыкальную жизнь в отрыве от Луна Си не зря, и многие вещи они стали играть намного интереснее. Пожалуй, из всех пятерых Суги в некотором смысле повзрослел меньше прочих. Осталась в нём та старая безуминка, немного забавная такая, прорывающаяся наружу ощутимым налётом вижуал, его движения всё ещё нервны и напряжены, тело его не отяжелело ни от лишних килограммов, ни от обручальных колец, и осанка скрипача всё та же - как будто железный штырь вставили между лопаток и так и ходи, дружок. Всё такой же мечущийся маньяк, обвешанный кулонами и прочими побрякушками, усталый от болезни разве что.
Как-то так вышло, что в последнее время пришлось довольно много разговаривать о судьбе детей от смешанных браков в Японии, и Сугизо невольно на ум приходил. Все мы родом из детства и ничего не попишешь, из мальчика, выросшего в семье, где папа наполовину китаец и растит вундеркинда, мама наполовину немка и периодически уходит из дома, и все они орут друг на друга, и все они играют в, чёрт бы его драл, симфоническом оркестре, вряд ли мог получиться уравновешенный юноша. И думается мне, большая часть этой тяги к самоистязанию оттуда же, хотя кто знает.
Детки, очень рано севшие за инструмент, частенько выглядят какими-то очень уж взрослыми, не совсем даже и детками. Музыка, конечно, приучает к порядку и дисциплинирует, может быть, даже больше, чем спорт, ибо тренирует не только тело, но и ум. Если воткнуть палку в землю и дать опору молодому побегу, он поползёт вверх по этой палке, если вставать ребёнку на ступни и придавливать его ноги диваном, рано или поздно получится красивый подъём танцора. У меня была и есть безумная мечта провести ряд лингвистических тестов с детьми, которые начали обучаться музыке в три-четыре года, то есть в то время, когда их психолингвистическое пространство было ещё очень шатким и находилось в процессе активного роста и развития. С такими людьми происходит интереснейшая вещь, музыка (т.е. принципиально отличная знаковая система) занимает в их жизни огромное место практически наравне с родной речью. Они одной ногой в совершенно другом мире. Эта мысль так будоражит, что трудно терпеть, но для таких исследований, к сожалению, другую специализацию нужно иметь. Хотя...чего в жизни не бывает-то.
Когда я рассказала своей скрипачке, что Суги бросил классику в одиннадцать лет, а одиннадцать лет были давно и с тех пор он многое попробовал и пережил, Маша на меня шикнула и состроила рожицу.
- Бросил он классику, ага. Классику нельзя бросить, это праздник, который всегда с тобой. Во сколько он начал, в четыре? Хахаха, да ему теперь Иоганн Себастьян в кошмарах являться будет до старости и орать, хлеща его нотами по лицу, готов ли он к уроку, а то учитель через два часа придёт. Ну или прочие музыкальные кошмары...Вроде как приходишь на урок, а у тебя струн в скрипке нет, или начинаешь играть, а звук не идёт, и ты пилишь-пилишь-пилишь...Это ж психика...сломанная, пожалуй. Но иначе нельзя.
Иначе, конечно, можно, только получился бы совсем другой человек, и "Providence" этот человек вряд ли написал бы. Зато, вероятно, умел бы спокойно сидеть на стуле, когда врачи велят.
И, кстати говоря, обнаружилось, что Рюичи, Иноран и Джей дружно пренебрегают наушниками-мониторами, хотя мне казалось, что они всегда в них.
Ну и напоследок кое-что с одного из любимых Сугиных альбомов, ибо тоже нежно любимо.