Давно здесь не было ничего, чтобы прямо про Buck-Tick. Было всё мельком, мельком, а теперь пусть будет ррраз и про них одних. Ну, почти.
Опять же, как приятно сделать пост красивым за счёт чужого труда.
Арису via exhale-and-inhale.tumblr.com/
буквы, они такие коварныеХочу сказать про колокола.
Скачать Buck-Tick - Shippou no Blade Runner.
Какими способами только не изображали колокола в этой группе. Гитарным синтезатором, клавишами, ударными, всей ритм-секцией сразу. Разве что вокалист не выходил и не пел "бом-бом" или что-то в этом роде. В общем, кто-то там к колоколам неровно дышит.
И вообще, классное же интро. Смерть, богиня, дырявые ботинки, небо, пушка, звезда, ангелы, мальчик и девочка. Хисина считалочка. А японские считалочки и детские песенки, они забавные такие, аж пот прошибает между лопаток) То смерть там, а то и вовсе кого-то едят или крадут. Что-то вроде:
Ну-ка, ну-ка, у маленького
ручейка за домом
раньше жила змея,
а теперь живет черепаха.
Черепаха, как черепаха.
Но она крадет людей.
Вчера она украла четырёх человек,
а сегодня - пятерых.
Всего семья из девяти человек.
И эти похищенные люди исчезли…
По-моему, прелесть. Вот что-то подобное это интро мне и напоминает.
И конечно, чертовски приятно, когда вокалист в своей комфортной зоне и звук из него идёт легко, так что даже возникает обманчивое впечатление, что он всё это делает без особых усилий со своей стороны. Так, играючи.
* * *
Пока летала по делам, успела пересечься с одной милой леди, которая вокалистка и большой любитель пирожных "Наполеон", пошутили с ней на тему Консерватории и японцев.
- Всё хотела спросить, вот этот японец, которого ты называешь "тот мужик с глазами", перед выступлением делает приседания. Чуть ли не до сотни. По крайней мере, раньше делал. Это как-то помогает? Мне казалось, главное верхнюю часть прогреть, горлышко, подышать, грудную клетку размять. А приседать-то зачем? - спрашиваю я.
- Ну, у всех свои ноу-хау, каждый для себя выбирает что делать и как, вырабатывает уже себе комплекс упражнений. Приседать полезно. Значит так это делается. Спину выпрямляешь, голову чуть-чуть приподнимаешь. Садишься на выдохе, встаёшь на вдохе, выдох-вдох-выдох-вдох. Хорошо для дыхалки. И вот эти мышцы, вот тут на животе, все работают. Понимаешь, ты можешь быть толстухой сколько угодно, это ничего, но внутри всё должно быть сильное, ты крепкая должна быть. Чтоб если вдохнула, так вдохнула.
- Я всегда думала, что приседаниями только ноги можно накачать. Я перед растяжкой это делаю.
- Ну вот видишь, со всех сторон полезное упражнение. Вообще главное не выходить на сцену деревянным. Всё сорвёшь нафиг. Надо так, как бы перед первым потом.
- Уже разогретым, но не усталым.
- Да! А то сделаешь там сто приседаний, тридцать раз отожмёшься на кулаках, двадцать раз подтянешься, трёхочковый закинешь и такая - концерт? Да пошли вы. Устала я. Домой пойду. А зрители, они такие энергетические вампиры! Просто жуткие кровопийцы, все силы вытянут, так что с ног валишься. А ты говоришь - приседания.
* * *
Эта же милая леди, к слову, порасспрашивала меня по поводу обстановки на японской сцене, потребовала рассказать всё, что могу из себя выжать. Рассказать я могу немного, но подумалась одна такая мысль - в общем и целом японская сцена гораздо дальше от зрителей, чем сцена западная. Во многих смыслах. В смысле того, что "не сотвори себе кумира" - это вообще не про Азию и народ они, как известно, склонный к истерии и обожествлению поболе многих. В смысле того, что в силу культурных традиций и законов, по которым жил театр, сцена физически долгое время была дальше от аудитории и в общем-то так и осталась чем-то "над" , чем-то, принадлежащим другому пространству. Всё же, как ни крути, в том, что происходит на японской сцене сейчас, ещё очень много архаичного. Это видно невооружённым глазом. Вообще всё, что происходит во время концерта, начиная от того, как мало тела кумиров достаётся зрителям (если артисты вообще снисходят до того, чтобы пожать кому-то руки или дать прикоснуться к себе) и заканчивая тем, какой барьер японцы сами возводят между собой и теми, кто на сцене, своими реакциями. Например, уважительно аплодируя на, чёрт его дери, рок-концерте.
Подумалось ещё, что раньше небо было выше, девушки красивее, а артисты - разумеется, не только азиатские - были ближе к зрителям ещё и в силу отсутствия технических наворотов. Что было в начале девяностых? Оглушённый мониторами Сакурай, безуспешно пытающийся скрыться от отражения от стен или просто помирающий на открытой площадке. То, о чём говорил Хиса - страх и ужас, грохот и сумбур, с которыми они, молодые мальчики, далеко не сразу научились справляться. Пять летучих мышей, залетевших в комнату, где ребёнок ради забавы колотит половником об кастрюлю, и они мечутся, бедные, и ничего "не видят".
Теперь они отгорожены от мира наушниками, они летят по приборам. Как забавно, зрители их слышат и неплохо видят, но сами они слышат только то, что им нужно - то есть друг друга - а их глаза по большей части обозревают сплошной тёмный океан рук и голов, о котором так метко написал Роберт Плант. С залом, но на самом деле только впятером, всей энергией "туда", оставаясь "здесь".
* * *
Прежде всего, я уважаю Ацуши как вокалиста за то, что он хорошо осознаёт свои пределы. Пяткой упирается в пол, а кончиками пальцев дотрагивается до потолка и двигается в отмеренном ему пространстве. У него не самый сильный голос, какой-то сверхтехники вокала тоже не наблюдается, диапазон более чем человеческий. Но с тех пор, как он начал петь, а начал он очень поздно даже для самоучки, Ацу пахал и пахал как вьетнамский буйвол на рисовом поле. И что не менее важно, он осознал, что ему нужно разыгрывать свои собственные карты и ничьи другие, искать свои пути, петь под музыку своих ребят. Тем более, что ребята у него такие хорошие и грифы гитар у них смотрят в разные стороны)
* * *
Ну и просто отвлечённо, мысли в никуда.
Мне всегда было немного обидно за вокалистов в плане их авторских прав. Ну, в смысле, той незаметной надписи под названием песни: лирика мистера Икс, музыка мистера Игрек. Не то чтобы я постоянно вижу, как происходит сочинение и запись музыки, но то, что мне приходилось наблюдать, наталкивает на мысли о том, что вот такие категоричные заявления, мол, это вот его, а это моё, - несколько условны. Что получает вокалист от своих композиторов? Трудно сказать наверняка. Кухни похожи, но хозяйки разные. Не спорю, он может получить готовое, цельное произведение, разобранное по костям, где над каждой строчкой по пятьсот комментариев, как и что петь, где дышать, где не дышать, где ресницами хлопать. Но если лирика пишется им, то копанием в костях занимается он и никто другой. Он членит, он режет, он прорабатывает, он стучит ногой в пол, отбивая ритм. Человек пропускает материал через свой организм, а потом пишут: вот он музыку сочинил, а этот парень слева - слова вставил, не путать. Один композитор, другой автор текста тчк. Где границы "сочинительства" и как их увидеть.